Современная карта мира… Через пределы нескольких стран Европы соединились проливами моря: Средиземное, Мраморное, Черное, Азовское. Две тысячи лет назад этот морской путь выбрали древние греки, чтобы добраться до берегов Северного Причерноморья и поселиться здесь в основных городах-колониях. Добрались. Основали. Поселились. Нашли, что Понт (Черное море) вовсе не Аксинский (в переводе: негостеприимный), а Евксинский (гостеприимный) и так его стали называть. Обнаружили, что разделен он Боспором Киммерийским (Керченским проливом) с Меотским озером (Азовским морем). Открыли, что местность в лукоморье двух этих морей — наш Таманский полуостров — отнюдь не царство Аида (Бога загробного мира), как считали они в своих мифологических предположениях, а вполне обитаемая территория. Многое ещё открыли для себя. Это и послужило основой для особого древнегреческого представления о той части воды и суши, где два южных моря (а для них — северных) и поныне обмениваются друг с другом водами: Черное море — соленой, а Азовское — пресной.
Каким же виделся мир античным авторам? Танаис (современный Дон), впадая в Азовское море с севера, разделяет Азию от Европы, отбрасывая половину Черного моря с Крымским полуостровом в Европу, а вторую половину в Азию. Последняя, в виде архипелага из пяти островов, расположилась среди рукавов реки Гипанис (Кубань), впадающих в Меотиду и Понт. Ещё не материк, но уже не море. Между прочим, в более древнее время, а именно 70 миллионов лет назад пространство, которое мы сейчас имеем честь населять, полнилось водами необъятного океана Тетис. Что стало причиной разлома гигантского материка — катастрофы, утопившей огромную территорию от Центральной Америки через юг Европы до Тихого океана — достоверно неизвестно. Но после этого земле пришлось долго бороться с водной стихией, прежде чем она определила ей отдельные водные бассейны, и округлила морские впадины, о которых сейчас ведется повествование. Большинство древнегреческих авторов утверждало, что Меотида (они называли её Матерью моря), принимая в себя множество рек, переполняется водой и гонит её в Понт, затем в Пропонтиду (Мраморное море), а оттуда в Эгейское море (Средиземное). Доводы их просты: постоянный приток речной влаги не уместился бы в пределах скромного Меотского водоема, если бы не спасительный шлюз — Керченский пролив плюс наносы ила от рек, которые, слагая морское дно, поднимают воду и вынуждают устремляться в другие моря. «…Мы утверждаем, — грозит древнегреческий историк Полибий, — что Понт издревле и поныне заносится илом, а со временем и Меотида, и он будут совершенно занесены…». Ему перечит древнегреческий географ Страбон: «…Вообще сравнение моря с реками совершенно противоречит физической науке: ведь реки вниз текут по наклонному руслу, тогда как море не имеет наклона. Течение в проливах объясняется другой причиной, а не тем, что наносы речного ила наполнили глубокие места в море. Ведь наносы образуются у самих устьев рек…» (Не зря великий ученый написал 17 книг «Географии» и 47 книг «Исторических комментариев»). Названия рек и морей, которыми пестрят листы древнегреческих произведений, мало похожи на современные, и если бы не прилагаемые объяснения, трудно было бы порой догадаться, о чем идет речь. Меотида названа по имени населяющих её побережье племен — меотов. Боспор Киммерийский (Керченский пролив) несет в своем названии значение слова «Боспор», что значит «коровий брод» или «путь быка» (его мелководье преодолимо и коровой). Река Танаис (Дон) названа, согласно легенде, по имени юноши. Река Гипанис (Кубань) унаследовала свое именное звучание от древнегреческого гипп, иппос, что значит «лошадь» (обожествленное животное античных авторов)… Древние греки считали, что река Гипанис вытекает из озера, у которого пасутся дикие белые кони. На протяжении пяти дней вода остается пресной, а потом заражается от горького источника земли и весь оставшийся путь до моря несет горько-соленую воду. На самом деле путь обратный: соленая вода проникает в устье реки. Каждой эпохе присуще свое видение картины мира. Тем более, что природные реалии за 25 прошедших веков явно менялись. Сегодня приходится только удивляться описаниям климатических особенностей местности у слияния двух морей, которыми делятся древние. Может, действительно была здесь невыносимая стужа по 8 месяцев в году, и лопались керамические сосуды. Азовское море и пролив замерзали и можно было передвигаться? Или это предубеждения теплолюбивых греков? Они пишут, что многие растения вымерзают, на морозных ветрах умирают овцы и мулы, а гроздья виноградной лозы мельчают от холода. К этим «благодатям» природы они прибавляют ещё тяжелые частые обволакивающие туманы. «…Понт, изогнутый наподобие скифского лука, с одной стороны давит своими кривыми изгибами Европу, с другой — Азию. Там вечно стоят над морем мрачные тучи, не бывает ясных дней, и бездна не распускается при первых лучах солнца или тогда, когда день становится равным весенней ночи, но входит, наконец, в свои берега только при конце Тельца…». Вот вам и юг! Кто же выживал в таких условиях обитания? Греки называли все племена, обитающие к северу от Понта, скифами. Подробному изучению того, что делает с людьми климат, они подвергли скифов-кочевников — странников степных просторов. Античные авторы описали их так. Похожи лицом друг на друга, употребляют одну и ту же пищу, носят одну и ту же одежду зимой и летом — все оттого, что перемены погоды в стране невелики и несильны. Постоянно дышах сырым и густым воздухом, и потому тело их мясистое, сырое и толстое, а благодаря тучности и отсутствию растительности на теле — мужчины похожи на женщин, а женщины на мужчин. Сырые и слабые от воздействия атмосферы и оттого, что в детстве их не пеленают (пишу практически дословно из сочинения древнегреческого врача ПсевдоГиппократа) они прижигают плечи, руки, запястья, чтоб избавиться от излишков влаги в теле. Они — рыжие. Это, как считает древнегреческий врач, следствие холодного климата. От холода белый цвет как бы выжигается и переходит в рыжий. Оказывается, нездоровый климат влияет на половые признаки мужчин и женщин. Автор называет их неплодовитым племенем. Где правда, где заблуждения в сочинениях античных авторов? Этим вопросом задаешься часто, читая их письменное наследие. Недаром оно до сих пор в стадии изучения. Морская, речная и прибрежная флора и фауна античного времени, судя по рассказам древних авторов, также отличны от своей праправнучки. Скорее всего, эти отличия взаимосвязаны с климатическими условиями. Своеобразием полны животный и растительный мир приморья. Здесь волки приручены рыболовами и моряками, живут с ними в дружбе, получая от них свою долю добычи. Но не прояви рыбак щедрости — в отместку зубастые друзья рвут и портят сети. Здесь воды Гипаниса выносят тонкие куколки, похожие на небольшие ягоды, из них выходит четвероногое крылатое насекомое, которое живет не больше одного дня и умирает к вечеру. На берегах Меотиды растет «скифский корень» — чудодейственное растение-лекарь, спасающее от кашля, удушья, полезное при ранах и утоляющее жажду, так что, держа его во рту, можно обходиться без воды до 12 дней (предполагаю, что это могла быть наша редька). Есть и другие растения, воздействие которых впору назвать колдовским. Так, в реке Танаис растет трава «злоненавистник». Пасынка она защищает от мачехи. Если та замыслила вред, то растение вспыхивает ярким пламенем, обнаруживая злые намерения лжеродительницы. На реке Фасис (ещё одно название Дона) произрастает лоза — «белолистник», которая в применении охраняет верность жен мужьям. Посягателя на женскую честь она вынуждает к признанию в греховных помыслах. За это ждет варварская расправа: его зашивают в кожу, бросают в колодезь, а спустя месяц полное червей тело (о, ужас!) отдают на откуп Меотийскому озеру. В изобилии растут вокруг Понта в районе Керченского пролива смоковницы, гранаты, если их укрывать на зиму. Плодоносят груши и яблоки самых разных сортов. Припонтийский лес шумит дубами, вязами и ясенями, которые, правда, годятся только на постройки под открытым небом, потому что дерево сырое. Рыбы, основные обитатели морей, проходят свой естественный путь размножения, как и многие века спустя. Весной они устремляются к Понту и Меотиде, в места впадения пресноводных рек, на нерест. Плывут косяками. Причем у каждого косяка свой вожак, в авангарде движется скумбрия.
Над всем этим — морями, реками, причудливым миром морозостойких людей и растений, пробиваясь сквозь туманы, с неизменным постоянством всходит и заходит Гелиос — солнце. К сожалению, древние греки никак не описывают его природную структуру. Но, надо полагать, что если бы они в своей жажде освоения новых мест добрались бы до космического светила, то мы бы узнали много интересного о сущности солнечного бытия…
Е. Чуприна